Восточные земли Аскериана
Аскериан – это прекрасный мир, созданный Великим Шестиликом в далекие-далекие времена. На его необъятных просторах ходит множество легенд о великих воинах, вписавших навсегда свое имя в историю, могущественных черных и белых магах, проводящих свои таинственные ритуалы, чародеях, одни из которых рождены нести вред окружающим, другие пользу. Мудрых и ужасных правителях, увеличивающих, или, напротив, теряющих свои империи. Таинственных чудовищах — Крантах и Канаварах, о которых говорят шепотом, с дрожью в голосе, а душа при этом леденеет от ужаса.
Много разных легенд ходит в Аскериане, но сегодня я поведаю Вам свою любимую. Эта история о непревзойденном воине и величайшем полководце Велезаре. Его жизнь, наполненная беспощадными и кровопролитными поединками, многочисленными подвигами и тяжелыми потерями как на поле брани, так и в душевных делах, сплелась неразрывными узами с судьбой самого Аcкериана.
Бойцы Великой Арены и «Воины Чести» видели в нем эталон для подражания, мальчишки на улицах — старались как могли, во всем походить на своего кумира, а женщины мечтали хоть одну ночь провести в его пламенных объятиях. Довольно прилюдий, начиналось все так…
Главные действующие персонажи из книги «Легенды Аскериана. Достойные сыны»
— Правду говорят, будто Велезар — сильнейший воин во всем царстве? — тишину прервал неуверенный голос Бордона.
Онтарий удивленно посмотрел в глаза парня и ответил с гордостью в голосе.
— Молодой царевич не проиграл ни в одной схватке в своей жизни. Я лично, своими глазами видел на турнирах, как многие воины в Криворге, наши и прибывшие из других стран, лучшие из лучших, бросали ему вызов. Кроме горького поражения и признания собственного бессилия, они ничего взамен получить не смогли. Кажется, как будто сам Отец Шестилик дает ему невероятную силу и мощь. Такого я не встречал на своем жизненном пути никогда, хоть и повидал немало. Мне посчастливилось пережить битву с великанами Волотами, у Великого Торга, в далекой молодости. Они почти в два раза крупнее любого из Кригронцев, на три головы точно. Но даже могучие Волоты, мне кажется, один на один не смогут совладать с мощью Велезара.
— По всему Криворгу ходят слухи, что Согр ведет на битву Кронга Ужасного. Говорят, это чудовище явилось сюда, только ради одного, головы непобедимого царевича, — договорив, Бордон потупил взгляд в землю.
В памяти всплыло как ребенком он, в очередной раз, решил попросить отца разрешить поехать с ним на охоту. Царевич на всю жизнь запомнил тот страшный день, когда остался один.
Вот он бежит беззаботный и радостный, ловко преодолевая десятки ступеней. Перепрыгивая через две, а иногда даже через три, на пути к палатам отца. Добежав, мальчик остановился перед резной дверью, чтобы перевести дыхание. В это время из-за нее стал доноситься разговор родителей на повышенных тонах. Вновь он стоит перед этой страшной дверью, только теперь, смотря на себя маленького, со стороны. В пьяном сознании отчетливо всплыло то роковое утро. Слыша громкие крики матери, малыш сразу догадался, что ничего хорошего этот разговор не сулил. Его мгновенно охватил сильный внутренний страх из-за ссоры родителей. Он затаился перед дверью, как дрожащий воробушек во время проливного дождя, вслушиваясь в каждое слово и надеясь, что все обойдется. Ведь такие ссоры случались и раньше.
Во дворе во всю царила деловая суета, готовились лошади, собаки. Егеря и слуги привычно проводили сборы, до прятавшегося мальца никому особого дела и не было. А страсти тем временем в палате стали накаляться нешуточные.
Шатер, со стоящими в центре дубовыми столами, освещался тремя десятками позолоченных светильников в виде коней с замудрёными шигроннскими орнаментами. Свет от них скользил по лицу возбужденного спором и не скрывающего свои эмоции Омирона.
Велезар любил и уважал своего друга и двоюродного брата больше всех в царстве. Они выросли вместе, он всегда знал, что Омирон напрасных слов не любит говорить, но сегодня их мнения разделились. Найти общий язык никак не получалось.
— Олер что-то задумал. Ты слепец, раз этого не видишь! – Омирон Легар нервно вышагивал перед сидящим за столом Велезаром, периодически нависая своей огромной, медведеподобной фигурой над братом.
Раздался громкий бой барабанов, затрубили приветствие трубы, и из ровэллы показалась высокая фигура повелителя Огненного трона, облаченная в шикарный барраский кафтан. Спустившись грузно по ступеням на площадь, он обвел всех встречающих и склонивших головы величественным взглядом. Гвардейцы Оздора, расставленные по всему периметру, а также прибывшие с королем Кригронцы вытянулись по струнке. Все, кто приехал раньше успели давно привести себя в порядок и стояли на площади. Среди них Мирос с особой радостью отметил все так же прекрасно выглядящую Руну и возмужавшего племянника Омирона, которых уже давно не видел.
— Замок Оздар приветствует Вас, дорогая тетя Олена и милая Ольга. Как прошло ваше путешествие? — он смотрел, не отрываясь на Ольгу, пытаясь поймать ее взгляд, но она скромно стояла позади мачехи.
— Ужасно! — ответила резко Олена. – Олер, собравшись внутренне, так как слушать тираду вечно недовольной тетушки было невыносимым занятием, не спеша перевел взгляд.
Лицо тети, когда-то обворожительно красивое, уже начало увядать. Выражение недовольства и раздражительности основательно поселилось в этом взгляде и в этих чертах.
— Мне казалось эта поездка никогда не закончится. Сейчас я хочу лишь одного, уединиться на несколько часов и привести себя в порядок, – осматривая себя, она резкими движениями смахивала что-то невидимое Олеру со своих белых перчаток.
Через четверть часа на площадь замка въехали гости с северо – западных земель. Правители Лимека прибыли в этом году на черно-белой ровэлле, запряженной восьмеркой белоснежнейших шигроннских скакунов. Продвигаясь по двору не спеша и грациозно, она, наконец, остановилась перед Олером.
Хозяин замка подошел к двери и, открыв, помог спуститься своей тете Олене, а после и ее приемной дочери Ольге. Увидев Ольгу, Олер был поражен. За то время, что они не виделись, девушка превратилась в настоящую красавицу. Локоны волос цвета льна падали волной на обнаженные точеные плечи. Дорожное платье подчеркивало стройность фигуры. Изящность в движениях и манерах на время оглушили Олера. Взяв Ольгу за нежную руку, чтобы помочь спуститься с ровэллы, ему не хотелось ее отпускать. Наконец, собрав волю в кулак, он это сделал и с восторгом поприветствовал дам.
— Сядь на трон, Рэмуз.
— Нет, ты же знаешь, что это плохой знак, — возмутился опешивший от неожиданной просьбы младший брат.
— Садись, говорю, хватит быть таким суеверным, — проговорил, усмехаясь Согр, — Это всего лишь трон. Этим ты никого не разгневаешь, разумеется кроме меня, если ослушаешься. – Согр расплылся в улыбке, а Рэмуз послушно исполнил его волю.
— Ты превосходно смотришься в нем, – разглядывая сидящего на троне брата, он примечал, где лучше расставить свою личную охрану перед будущим собранием. Мало ли что может случится во время горячих споров. Согр медленно ходил по залу и со всех сторон прицеливал взгляд. Видя, как некомфортно себя чувствует волнующийся Рэмуз, он спросил:
— Тебе так неудобно, или это все пугалки нашего отца? Не садись при живом правителе в него, накликаешь беду! Все это чушь, брат, только суеверные глупцы этому верят, – Согр поднялся по ступеням к трону, — Ты хорош! Отлично смотришься, но твои страхи, такие же как у нашего покойного отца, мешают тебе стать настоящим правителем.
— Разве ты не считаешь нашего отца Великим?
— Конечно, считаю. Великим по нерешительности. Всю свою жизнь, он только и делал, что копил, копил и копил. Он шел на уступки всем в землях волозаров, ни разу не отстояв свою волю. Рудгор Дор … Великий, — снова усмехнулся Согр, — Долгие годы копил золото и силы, но так и не выступил ни на кого в поход. Умер от болезни, в своей кровати. В чем тут величие, брат? – подойдя к статуе черного волка Гродера, он потрепал на удачу и его загривок. Не услышав в ответ от Рэмуза ничего, продолжил, — Похоронив его, я, спустя всего три года, подчинил себе все разрозненные племена греманнов. Посмотри на них сейчас, теперь их снова можно с гордостью назвать Волозары – священные воины. Отец не сделал этого за всю свою жизнь.
— Ты оскорбляешь его своими словами, — набравшись смелости выдавил из себя младший. – Благодаря накопленным деньгам, тебе удалось это сделать так быстро.
— Он сам себя оскорбил, бездействием. Его трусость, не знала границ. Терпеть все эти укоры, которыми его постоянно одаривали старейшины, — Согр резким движением убрал руку с волка и подошел к брату, – Ты всего десять минут на троне, а уже отстаиваешь свое мнение, переча мне. Тому, кого боятся все греманны, — Рэмуз невольно отстранился в сторону от нависшего правителя, — Не бойся, — примирительно похлопав сидящего по плечу брата, он продолжил, — Я этому очень рад. Наш отец за двадцать лет на это не осмелился, ни разу не сказал никому нет. Ты другой, твоя кровь вскипает, стоит только задеть, но ты все это прячешь в себе. Зря, этого все равно не утаить, ты такой же, как я! Возможно настанет день, и ты займешь мое место. Не вздумай никому показывать слабость, используй то, чем одарил тебя Рэмэр Всемогущий.
— Ты будешь делать все, как я решил, — твердо произнес Согр, поставив пустой кубок на поднос слуги и беря другой, — Ты нужен мне здесь, я никому кроме тебя не доверяю. В случае моей смерти тебе придется продолжить наше дело. Поэтому, чтобы этого не произошло, слушай меня и помогай одержать победу, а не будь ребенком. — он положил свою могучую руку, украшенную родовыми перстнями Рэмузу на плечо, — Гуляй брат, радуйся, не скоро еще такое увидишь.
— Последний вопрос, — начал снова младший, — Ты веришь в непобедимость их Велезара? – он смотрел в уже пьяные глаза Согра, сверкающие нехорошим огоньком.
— Нет, – ответил он, сделав вдох и задумался, а потом ответил, – Это просто очередная сказка. Поверь мне, Велезар — обычный человек, который даже ни разу не сражался на арене Зетхов. Он ни разу в жизни не встречался с чемпионами арены, а ему придется сразиться с тем, кто на самом деле непобедим. Ты знаешь о ком я говорю? — Согр с пьяным азартом посмотрел на брата. — Сам Кронг Ужасный, чемпион Вонодарской арены Зетхов, явился на эту войну. У него давно нет достойных соперников здесь, кого только Зетхи против него не выпускали, все впустую, смотреть не на что, — повелитель брезгливо махнул рукой, — Может этот жалкий червяк его и развлечет перед смертью. — договорив, он встал и отправился в свои покои, приказав доставить ему вина и девок, а младший остался в одиночестве, игнорируя танцовщиц. Настроения у него для гуляния не было, а вот тревожные мысли были.
— Если Кронг сам изъявил желание сразиться с криворгским Велезаром, то может быть в людской молве есть и зерно истины? — подумалось ему отчего-то.
— Теперь я точно знаю, как отцу всегда легко удавалось меня заинтересовать чем-либо, — Омирон, увидев вопросительный взгляд брата, продолжил, — У него настоящий дар превратить скучное и нудное дело в увлекательнейшее приключение.
— Да, это точно, но и страшилки удавались ему на славу. Я всегда с нетерпением ждал вашего приезда, чтобы послушать истории твоего отца. Никто так не мог их рассказывать, как это делал он. От некоторых, как сейчас помню, я потом подолгу не мог заснуть.
— Дай угадаю, — Омирон придал лицу загадочное и одновременно жуткое выражение, затем поднял две руки перед собой, изображая коршуна, — Бойтесь вознесения Огненного трона. Когда шесть могучих воинов не смогут закрыть правителя своими щитами, — голос Омирона стал пугающим, — Придет на нашу грешную землю Морена. Все царства падут ниц перед его могуществом, моля о милости. Беспросветная тьма накроет землю и поселится в душах. Каленым железом будут выжигать варгаи непокорных по приказу своего господина.
Десять всадников на конях обступили лежащего, изодранного Таймина.
— Скормить эту тварь псам и дело с концом, — сказал один из них.
— Нет, Ферчу он нужен живым, — проговорил второй.
— Зачем, это же Сын Тумана, чего на него тратить свое время, он все равно ничего не скажет. Его же ждет Онтагор, чтобы отвести к Отцу Туману, — с ехидством проговорил первый, не унимаясь. — Все это знают, или Ферч этого не слышал?
— Слышал, — проговорил подъехавший сзади воинов и уже спешившийся колдун спокойным голосом.
Таймин, наконец, разглядел его вблизи. Ферч был невысокого роста, худощавый, с гладко выбритой головой. Колдун не был уродом, наоборот, его внешность к себе располагала. Подойдя к всадникам, Ферч обратил свой взор на бунтаря.
— Я вижу, ты не понимаешь моих приказов? — обратился он к всаднику, пожелавшего убить разведчика, — Или думаешь, что мои слова ничего не стоят? — Лицо колдуна оставалось милым и приятным, но серые глаза, поменяли окрас на черный и сильно увеличились, отчего всем стало не по себе.
Через мгновение все увидели, как Ферч начал медленно поглощать жизнь непокорного. Воин, застывший в неподвижности, высыхая на глазах, молил о пощаде, но колдун стал «чужим» и не слышал вокруг ничего. Происходящее ввергло всех в ужас. Через мгновение крики стихли, а Ферч спокойно подошел к высохшей мумии, сидящей на коне, приложил к ней руку. Тело, недавно бывшее человеком, мгновенно превратилось в невесомое облако пепла, осевшее на землю под весом одежды и доспехов несчастного, под ноги спокойно стоящего коня.
Посмотрев на остальных всадников, Ферч спросил все таким же невозмутимым голосом:
— Есть еще кто-нибудь, кто хочет меня ослушаться?